Отрывок из книги Аркадия Петрова “Сотворение мира: том III / Спаси мир вокруг
себя.”:
себя.”:
И тут же увидел её (смерть). Она действительно шла за мной и уже
сделала несколько точных попаданий след в след. Вот почему, оглядываясь, я
сначала не видел её. Но как только подумал и предугадал её следующие действия,
она проявилась, стала видимой.
сделала несколько точных попаданий след в след. Вот почему, оглядываясь, я
сначала не видел её. Но как только подумал и предугадал её следующие действия,
она проявилась, стала видимой.
Почему-то подумал: «Не угостить ли её святым духом?» И
немедленно, вслед мысли, на мою незваную спутницу обрушился мощный
серебристо-белый поток. Он буквально смял, придавил смерть. Она пригнулась,
загораживая левой рукой глаза, едва выдерживая натиск враждебной ей энергии.
немедленно, вслед мысли, на мою незваную спутницу обрушился мощный
серебристо-белый поток. Он буквально смял, придавил смерть. Она пригнулась,
загораживая левой рукой глаза, едва выдерживая натиск враждебной ей энергии.
Я видел — она мучилась, но терпела. Стал думать о грани
истины. Потом мои мысли вдруг позвали меня на уровни, где стояли два креста —
мёртвотворящий и жизнетворящий.
истины. Потом мои мысли вдруг позвали меня на уровни, где стояли два креста —
мёртвотворящий и жизнетворящий.
Стал размышлять: если применить мёртвотворящий крест, то
он для неё как родной. А если жизнетворящий? Даже если смерть пройдёт через
него — она уже не будет смертью. И в какой-то мере она сама сможет сделать
выбор — идти или не идти через крест.
он для неё как родной. А если жизнетворящий? Даже если смерть пройдёт через
него — она уже не будет смертью. И в какой-то мере она сама сможет сделать
выбор — идти или не идти через крест.
Я взял животворящий крест и поставил его перед той,
которая так долго отнимала чужие жизни, продлевая за их счёт свою.
которая так долго отнимала чужие жизни, продлевая за их счёт свою.
Из креста вырвался такой же поток, что согнул её и почти
поставил на колени за минуту до этого. Но этот поток был мощнее,
концентрированнее — как плазма электрической дуги. Смерть качнулась, потеряла
равновесие, и её руки прикоснулись к животворящему кресту. И как только это
произошло — с неё сползла кожа, отвалились куски мяса, вывалились и истаяли
органы и обнажился, пронизанный сверхмощным плазменным излучением,
разрушающийся скелет. Машина уничтожения уничтожилась с огромной скоростью. Она
даже не сумела закричать — так быстро всё произошло. Последним обрушился вниз,
с разверзтой в судороге боли челюстью, череп. И сгорел в потоке света.
поставил на колени за минуту до этого. Но этот поток был мощнее,
концентрированнее — как плазма электрической дуги. Смерть качнулась, потеряла
равновесие, и её руки прикоснулись к животворящему кресту. И как только это
произошло — с неё сползла кожа, отвалились куски мяса, вывалились и истаяли
органы и обнажился, пронизанный сверхмощным плазменным излучением,
разрушающийся скелет. Машина уничтожения уничтожилась с огромной скоростью. Она
даже не сумела закричать — так быстро всё произошло. Последним обрушился вниз,
с разверзтой в судороге боли челюстью, череп. И сгорел в потоке света.
И как только это произошло — там, где в макроуровне
пространства остались в моих следах следы смерти, образовалось двенадцать
мерзких крыс. Они были слабые, обессиленные, но всё ещё пытались во что-то
трансформироваться. По бокам у них что-то дёргалось, как бы готовилось вырасти.
И я догадался, что! Крылья. Место смерти готовились занять двенадцать вампиров.
Но мало ли кто хочет, кем стать… Скорость трансформации явно запаздывала. Я
подумал: «Может, их превратить в двенадцать мышей — пусть от кошек побегают…»
пространства остались в моих следах следы смерти, образовалось двенадцать
мерзких крыс. Они были слабые, обессиленные, но всё ещё пытались во что-то
трансформироваться. По бокам у них что-то дёргалось, как бы готовилось вырасти.
И я догадался, что! Крылья. Место смерти готовились занять двенадцать вампиров.
Но мало ли кто хочет, кем стать… Скорость трансформации явно запаздывала. Я
подумал: «Может, их превратить в двенадцать мышей — пусть от кошек побегают…»
Но кто-то невидимый добродушно поправил: «Лучше их
превратить в морских свинок».
превратить в морских свинок».
И, довольный подсказкой, я выразил внутреннее согласие с
ней. В то же мгновение крысы стремительно преобразовались в морских свинок.
Значит, там, где была смерть, теперь нет пустоты — там теперь двенадцать
безобидных животных. Из сознания вышли — в сознание ушли.
ней. В то же мгновение крысы стремительно преобразовались в морских свинок.
Значит, там, где была смерть, теперь нет пустоты — там теперь двенадцать
безобидных животных. Из сознания вышли — в сознание ушли.
И как только это произошло, из пространства выплыла новая
страница Книги Жизни. Я видел её отчётливо, как никогда прежде. Она застыла
перед моими глазами, заслонив ужасный для смерти финал. И я мог видеть,
разглядывая затейливую вязь, будто рисованных красных заглавных букв и чёткие
типографские строки следующих за заглавными буквами текстов, что каждая строка
и даже каждое слово этой страницы могут быть прочитаны и пересказаны как
множество книг.
страница Книги Жизни. Я видел её отчётливо, как никогда прежде. Она застыла
перед моими глазами, заслонив ужасный для смерти финал. И я мог видеть,
разглядывая затейливую вязь, будто рисованных красных заглавных букв и чёткие
типографские строки следующих за заглавными буквами текстов, что каждая строка
и даже каждое слово этой страницы могут быть прочитаны и пересказаны как
множество книг.
Это из какой книги, или, есть ли сжатое определение животворящего креста и Книги Жизни?
Отрывок из книги Аркадия Петрова "Сотворение мира: том III / Спаси мир вокруг себя."
Определение есть: http://drevo-oz.blogspot.com/2013/01/blog-post_8803.html